Глава 16. Лечить или не лечить? Как замедлить скорость старения.

Мы пользуемся благами, даруемыми жизнью каждый день, стареем с каждым днем и поэтому должны противодействовать старению ежедневно.

Надеюсь, читателя уже не нужно убеждать в том, что вопросы эти чисто риторические. Так сказать, дань популяризации.

В соответствии с онтогенетической моделью главных болезней человека механизм этих болезней связан с регуляторными и частично метаболическими процессами старения, и, следовательно, для замедления скорости развития основных болезней среднего и пожилого возраста необходимо научиться замедлять скорость старения. Этот вывод — прямое следствие из онтогенической модели медицины, и эмпирически ему соответствуют клинические наблюдения и статистические данные. В частности, Л. А. Гаврилов и соавторы (1978, 1983), научно обработав так называемые таблицы жизни для Швеции за период с 1910 по 1978 гг., показали, что значительное снижение смертности, наблюдавшееся в этот период расцвета современной медицины, произошло за счет уменьшения смертности от болезней, не сцепленных со старением. Из этого можно заключить, что должны быть найдены новые пути для профилактики и лечения главных болезней человека через онтогенетические механизмы.

Между тем в современной медицине имеется психологический барьер, препятствующий пониманию той роли, которую должна сыграть геронтология в клинической медицине в целом и в борьбе с главными неинфекционными болезнями в особенности. Частично этот барьер обусловлен убеждением, что процессы старения очень сложны и на современном этапе недоступны глубокому пониманию. Распространено также убеждение, что старение как физиологический процесс не имеет прямого отношения к возникновению главных болезней, а формирует лишь фон, на котором они развиваются. Считается, кроме того, что из-за сложности процесса старения невозможно создать достаточно практичную систему антистарческих лечебных мер.

Наконец, у серьезных ученых вызывают недоуменную реакцию некоторые скоропалительные прогнозы, к которым особенно большую склонность имеют исследователи, не работающие в прогнозируемой ими области, — о достижении в ближайшие годы явления бессмертия. На такой почве легко возникают многообещающие рекомендации, в которых, однако, лишь в упрощенной форме используются те или иные выводы научной и народной медицины. Более того, время от времени появляются максималисты, которые и вовсе проповедуют крайности: одни запрещают есть то животные белки, то животный, то растительный жир, то углеводы, то вообще чуть ли не все на свете, призывая к «нулевой диете», т. е. к голоданию. Другие видят избавление от тягот болезней старения в высокой активности, третьи — в покое духа или психическом расслаблении. Эти любители сенсаций обычно переживают два пика популярности: вначале из-за крайности своих рекомендаций, а затем из-за вреда, приносимого этими крайностями. Странно, но обычно забывается, что ни один из глашатаев такого рода моды не вносит чего-либо нового, кроме пыла своей убежденности. Да и как можно познать истину, не представляя себе механизмов тех или иных процессов, не ведя систематических наблюдений, не анализируя и не обобщая их. Все это сродни суевериям и предрассудкам, тогда как лишь в знании — сила. И все же многие из таких энтузиастов благодаря своей настойчивости и в целом следованию общим рекомендациям медицины — «не переедай, не кури, не волнуйся и больше двигайся» — достигают определенных положительных результатов. Поэтому прежде всего рассмотрим эти рекомендации с научной точки зрения.

Избыток в пище животного белка и соответственно холестерина ускоряет развитие атеросклероза и некоторых видов опухолей (например, рака кишечника и молочной железы); избыток насыщенного (животного) жира способствует возникновению атеросклероза, а избыток растительного жира — снижению иммунитета. Это, в свою очередь, способствует развитию и атеросклероза, и рака. Но если в диете все это исключено, и имеется лишь избыток углеводов, то разовьется ожирение — болезнь болезней, с которой связаны и сахарный диабет тучных, и метаболическая иммунодепрессия, и атеросклероз, и рак. Наконец, при излишнем ограничении в пище вообще и особенно в белке значительно увеличивается риск возникновения психической депрессии, которая также способствует развитию болезней старения.

Дело в том, что всю энергетическую базу питания составляют углеводы, белки и жиры — насыщенные и ненасыщенные, т. е. всего лишь четыре компонента. Ясно, избыток любого из них (как и недостаток) опасен для здоровья. Представьте себе, что человек находится внутри квадрата. Каждая сторона этого квадрата может служить источником, из которого свободно черпаются углеводы, белки, насыщенные и ненасыщенные жиры. Но такая свобода ограничивает длительность жизни.

Может показаться, что в этом описании неумеренно преувеличены реальные опасности. Это ложное впечатление складывается потому, что человек многие тысячелетия боролся с недостатком пищевых ресурсов. Проблема сохранила свое значение в ряде стран и сейчас. Но во многих случаях не недостаток пищи, а ее избыток становится фактором, вызывающим преждевременное старение и сцепленные с ним болезни.

Обратимся к недавним экспериментам известного американского иммунолога Роберта Гуда.

Мыши определенных пород, или линий, страдают теми же болезнями, что и современный человек: раком, артериосклерозом, инфарктом миокарда, поражением почек и гипертонией, ожирением, сахарным диабетом, аутоиммунными болезнями, преждевременной атрофией тимуса и снижением иммунитета. Мыши этих линий, естественно, и живут меньше, чем обычно. Когда в диете таких животных ограничили содержание белка, тяжесть аутоиммунных поражений у них уменьшилась. Ограничение калорийности питания при сбалансированной по составу диете оказало еще лучшее действие. У животных выраженность заболеваний настолько уменьшилась, что длительность жизни возросла до нормальной.

Другие эксперименты показали, что у долгоживущей породы мышей — породы, отличающейся особенно крепким здоровьем, сокращение пищевого рациона по сравнению с тем, который оии себе выбирали, также увеличило продолжительность жизни на 25%¹.

Таким образом, не исключено, что и человек, получая лишь необходимое количество пищи, сможет избежать многих зол или по крайней мере из многих зол выбрать наименьшее. Кстати, в соблюдении чувства меры еще древние греки видели залог здорового тела и духа. Юный Пушкин в стихотворении 1815 г. «Вода и вино» написал:

Да будет проклят дерзновенный, кто первый грешною рукой, несчастьем буйным ослепленный, о страх! смесил вино с водой.

Но как мы убеждаемся сегодня, этот дерзновенный эллин был прав: он искал меру дозволенного.

Попытаемся сделать это и мы, хотя в наши дни это труднее, чем в древности: цивилизация создала новые продукты (одним из которых является сахар), а некоторые извечные продукты питания обесценились в глазах человека (например, простые овощи).

О значении избытка сахара в диете наглядно свидетельствует следующий пример. Если человек средних лег съест много сладкой пищи (эквивалентной 50 г сахара), то через 2 часа после еды концентрация инсулина в крови у него возрастет в 2–3 раза. Вместе с тем в эксперименте было показано, что подобные добавления инсулина уже через 30 минут в 2 раза увеличивают синтез холестерина в ткани аорты.

Нужно помнить также, что эволюция человека как вида происходит бесконечно медленно, тогда как эволюция нашего питания — несоразмерно быстро. В течение миллионов лет основой рациона была растительная пища. Но и в наши дни нельзя механически вернуться к этому: изменение образа жизни и ее темпа, изменение органов пищеварения, которое происходило в течение всех этих лет, требует дополнительного включения определенного количества животного белка, растительного и животного жира. Например, животный жир содержит витамин D, без которого человек не может обходиться. Наши ближайшие родственники — высшие обезьяны, которым он также необходим, получают его другим путем. Живя на деревьях, в тропиках, они подвергаются интенсивному ультрафиолетовому облучению, под влиянием которого образуется провитамин D из исходного пищевого сырья. Для нас этот способ сегодня исключен. Мы не можем позволить себе съесть килограмм овощей, а затем, заснув, длительно переваривать их, чтобы добыть необходимое количество белка — основы нашего тела. Да растительная пища вообще (кроме разве сои) содержит относительно небольшое количество всех необходимых аминокислот — строительных блоков белка.

Однако все-таки основу рациона должна составлять именно растительная пища. Причем обязательно употребление некоторого количества грубой растительной пищи, содержащей так называемые неперевариваемые растительные волокна — целлюлозу, пектин, гемицеллюлозу, лигнин и др.². Это уменьшает вероятность возникновения рака толстой кишки и замедляет скорость развития атеросклероза, а также уменьшает частоту желчнокаменной болезни и даже варикозного расширения вен.

Все эти положения уже достаточно хорошо проверены, поэтому на них и основываются широкие профилактические рекомендации. Так, например, показано, что сдвиг диеты к более низкому содержанию насыщенного жира, холестерина, сахара и поваренной соли и к более высокому содержанию крахмала и неперевариваемых растительных волокон привел к уменьшению частоты преждевременного развития инфаркта миокарда, инсульта, гипертонии, сахарного диабета и рака. Установлено также, что среди групп населения, придерживающихся такого рода диеты, продолжительность жизни на 8 лет выше, чем у остальных. Этот «выигрыш» покажется еще более значительным, если учесть, что жизнь у лиц, оказавшихся в «выигрышной» группе, в течение не восьми, а многих лет не обременена серьезными болезнями.

Вот как выглядит такая сбалансированная диета при содержании в ней примерно 1800 калорий (таблица 8).

Таблица 8. Типы диеты с ограничением углеводов (У), насыщенных жирных кислот (ЖК), ненасыщенных жирных кислот (НЖК), холестерина (X), углеводов и ненасыщеных жирных кислот (У + НЖК)

Ядром такой диеты является низкое содержание в ней холестерина, ограничение насыщенных (твердых) жиров при некотором преобладании ненасыщенных (жидких) жиров, а также преобладание грубой пиши, содержащей достаточное количество различных волокон растительного происхождения. Пищу необходимо принимать 4, но лучше 5 раз в день, т. к. организм может «сжечь» сразу весьма небольшое количество энергетических веществ. Поэтому ожирение может возникать и при отсутствии особых излишеств в диете, если человек ест 1–2 раза в день³.

Правда, несколько причин ограничивает эффективность применения одной и той же стандартной диеты для всех.

Стандартная диета построена на общих принципах, тогда как во многих случаях необходим индивидуальный подход к рациону. Если, например, в крови повышен уровень холестерина, то необходимо строгое ограничение холестерина, содержащегося в мясе, яйцах и животном жире (Х-диета)⁴. Если повышен уровень трнглицеридов, то нужно ограничить углеводы (У-днета) и снизить массу тела, а если повышен и холестерин, и триглицериды, то требуется ограничение и того и другого (диета типа У + ЖК), но целесообразно введение в диету дополнительно растительного жира. В конечном итоге надо соблюдать такую диету, которая обеспечивала бы наибольшее приближение организма к показателям идеальной нормы. Кстати, именно у долгожителей отмечено повышение в крови липопротеидов высокой плотности (ЛВП, или альфа-холестерина), а концентрация липопротеидов низкой и очень низкой плотности (ЛНП и ЛОНП) снижена⁵.

Уточним и то, что имеется в виду, когда говорится об ожирении как болезни болезней. В строгом понимании ожирение начинается тогда, когда количество жира увеличивается на 4,5–5 кг. Поэтому необходимо стремиться, чтобы масса тела оставалась на всем протяжении жизни такой же, какой она была в 20–25 лет, если человек был здоров. Это требование не является крайностью, так как с возрастом уменьшается мышечная и костная ткани, и даже если между 25 и 70-ю годами вес тела не меняется, то это значит, что содержание жира увеличилось примерно на 30% (см. главу 6). Если иметь в виду, что у человека весом 70 кг имеется в 25 лет около 15 кг жира, то эта «незаметная» прибавка и составляет те самые 4,5 кг, которых следовало избежать.

Именно поэтому необходимо не только сохранение идеального веса тела, но определенная степень физической активности, которая замедляет замещение мышечной ткани жировой. Высокая физическая активность, кроме того, способствует установлению благоприятного соотношения: ЛВП/ЛНП+ЛОНП (см. ниже).

Стандартная диета может быть недостаточно эффективной еще и потому, что она не учитывает ряд факторов. Это утверждение можно было бы комментировать очень разнообразно, но ограничимся следующими примерами. Выбор индивидуальной диеты должен определяться не только показателями, характеризующими идеальную индивидуальную норму, но и факторами конституциональной и семейной предрасположенности к тем или иным болезням. Например, если установлено, что в родословной встречался рак молочной железы, то необходимо обращать внимание на предотвращение ожирения, причем если речь идет о девочках до полового созревания, то важна еще и усиленная физическая нагрузка, приближающаяся к той, которая свойственна занятиям в балетных классах.

Если в родословной семьи наблюдался рак в области желудочно-кишечного тракта, то в пище должно быть больше, чем обычно, овощей (растительных волокон) и витаминов, А к С. Вообще сейчас имеется достаточно данных в пользу увеличения профилактической дозы некоторых витаминов как средств с вероятным противоопухолевым действием. Витамин, А способствует правильному созреванию клеток эпителия, особенно желудочно-кишечного тракта и легких; витамин Е предохраняет клетки от повреждающего влияния продуктов распада жиров; витамин С обладает таким же действием и многими другими, включая противострессорное, а также уменьшает образование в желудке химических канцерогенов (нитрозаминов) из белков и азотистых солей, содержащихся как консерванты во многих пищевых продуктах⁶. Витамины В₆ и В₃ (никотиновая кислота) увеличивают в мозге содержание одного из основных передатчиков нервного сигнала — серотонина, тем самым улучшая настроение и обмен веществ. Настроение вообще, как мы сейчас знаем, во многом зависит от пищи, точнее, от достаточного поступления в мозг аминокислоты триптофана. Это достигается увеличением в диете белка или углеводистой пищи, что способствует проникновению этой аминокислоты в мозговую ткань.

Все эти вопросы, однако, еще недостаточно разработаны. Поэтому периодически обнаруживаются парадоксы, которые приводят некоторых легковерных исследователей в замешательство, заставляя их отказаться от добытых с таким трудом знаний о рациональной диете.

Например, было установлено, что эскимосы, которые употребляют в пищу большое количество мяса и соответственно — холестерина, весьма редко болеют атеросклерозом и инфарктом миокарда, хотя взаимосвязь между холестерином и этими заболеваниями достаточно надежно установлена. Оказалось, что в организме у эскимосов в повышенной концентрации циркулирует одна из жирных кислот, обладающая антисклеротическим влиянием, да и скорость «обезвреживания» жирных кислот увеличена⁷.

Эти два основных обстоятельства — индивидуальные особенности каждого, не учитываемые при общем подходе к диете, и отсутствие многих сведений, ждущих еще своего обнаружения, и приводят к тому, что стандартная диета не является средством, которое может помочь во всех случаях. Но не будем забывать и о тех дополнительных годах здоровой жизни, которые обеспечиваются современной диетой, или, вернее, рациональным стилем жизни.

Не мешает помнить вот еще что. Стандартная диета рассчитана главным образом на то, чтобы уменьшить накопление и использование жирных кислот как топлива. Но не все, что полезно для сохранения здоровья, определяется факторами рационального питания. Не меньшее значение имеет общий стиль жизни, ибо, как утверждали уже древние греки, мы едим, чтобы жить, а не живем для того, чтобы есть.

У «желчного» человека, раздражающегося по поводу и без повода, могут возникнуть более значительные сдвиги в обмене веществ, чем у добродушного гурмана. Еще более, естественно, выигрывает тот, кто находит удовольствие в разумном регулировании потребностей.

«Как много есть вещей, в которых я не нуждаюсь», — сказал один философ, попав к своему пребывающему в роскоши знакомому.

Но человек, сумевший следовать этому принципу, нуждается в другом — в удовлетворении работой. Вот почему, в частности, нельзя столь уж много возлагать надежд на увлечение йогой: ведь это не только разумные упражнения, но и философия, направленная внутрь своего «я», а такая перестройка сознания в современный век и невозможна, и неверна. С другой стороны, все то, что входит в понятие хорошей аутогенной тренировки, цель которой научиться владеть своими эмоциями и контролировать их, безусловно, полезно, если вспомнить о роли стресса в развитии болезней.

Вслед за диетой и психической гигиеной третьей необходимой основой противодействия болезням старения является высокая физическая активность, под которой следует понимать не интенсивность, а «количество активности». В обмене веществ имеется «лимитирующее звено», которое не может быть преодолено ни физической активностью без соблюдения рациональной диеты, ни рациональной диеты без достаточной физической активности.

Степень необходимой физической нагрузки довольна велика. В идеале она почти соответствует тренировке бегунов на средние и даже длинные дистанции и поэтому редко встречается в повседневности. Но многие современные системы «физкультуры для всех», в основе которых лежит ходьба или бег, оказываются весьма эффективными. Поразительно, но этими мерами, как показывает ряд хорошо проконтролированных исследований, можно за 4–5 недель занятий улучшить показатели обмена веществ у 70-летних мужчин.

В то же время поддержание физической активности — задача каждодневная. Однако «бег от инфаркта» у человека должен санкционироваться опытным врачом. «Бег от инфаркта», вероятно, является также в «бегом от рака»: при высокой физической активности повышается содержание альфа-холестерина (липопротеидов высокой плотности), фактора, играющего защитную роль в отношении метаболической иммунодепрессии, атеросклероза и, возможно, рака.

Наконец, нельзя не сказать о необходимости борьбы с так называемыми вредными привычками, в том числе и с инертностью мышления.

Одно из наиболее отрицательных влияний старения на организм заключается в представлении каждого из нас о старости. В какой-то степени над нами продолжают довлеть представления на этот счет минувшего столетия. А ведь пора осознать, что социальный прогресс не только увеличил продолжительность жизни человека. Он вызвал необходимость изменить само представление о хронологии возраста и старости.

Литератор прошлого столетия вполне мог написать: «В комнату вошел пожилой человек, лет пятидесяти от роду». В XX веке даже юный, неопытный писатель вряд ли сочтет возможным выразиться подобным образом. Однако в действительности 50-60-летние люди нередко считают себя пожилыми. Это требует пересмотра! Ведь за увеличением активной продолжительности жизни должно состояться и изменение психологической оценки «возрастных ярлыков», что само по себе будет служить увеличению продолжительности жизни⁸.

Что касается собственно вредных привычек, то одна милая женщина как-то мне сказала:

Вы, врачи, ошибаетесь, когда пытаетесь испугать, говоря: курение — это вредно или даже смертельно опасно. Ведь человек по природе своей храбр. Поэтому лучше сказать: курение испортит цвет лица и сделает каждого менее привлекательным друг для друга».

И все же есть чего бояться. По французской статистике, опубликованной в 1980 г., если принять за единицу риск рака у некурящих и непьющих, то у пьющих, но некурящих он — 1,23; у курящих, но непьющих — 1,53; у курящих и пьющих — 5,71⁹.

Многие, однако, считают, что курение помогает снизить вес тела. Часто это действительно так, но сам способ, которым такое снижение достигается, порочен: никотин усиливает использование жира как топлива, но не препятствует накоплению жира, т. е. действует так же, как и само старение, увеличивая «оборот» жира со всеми вытекающими из этого последствиями. Аналогично влияние на организм избытка кофе и чая, хотя жиромобилизующим фактором в этих случаях является кофеин¹⁰.

Многих, однако, курение или процедура курения успокаивает, и этот аспект проблемы нуждается в серьезном изучении (с учетом роли морфиноподобных гормонов, которые частично образуются в мозге из жиромобилизующих гормонов гипофиза).

Еще более серьезна проблема алкоголя. Этиловый спирт, по-видимому, стимулирует образование в мозге подобных же гормональных производных, которые оказывают своеобразное влияние на нервную систему. В этом — первая опасность, ибо у части лиц, генетически предрасположенных к повышенному образованию этих гормонов, развивается стойкий алкоголизм. Алкоголь способствует и развитию рака¹¹.

Надеюсь, что мой читатель уже не удивится, если я скажу, что даже избыток света (например, южного солнца) может оказать вред, ибо повышенное освещение усиливает гипоталамическую активность. Наглядный пример: инкубаторские куры — «акселераты»¹².

Кстати, именно в связи с проблемой акселерации можно пояснить, почему неверной является попытка произвольно выбирать какой-либо возраст, например 40–45 лет, как старт для профилактических воздействий. На самом деле необходимо создание замкнутого полного цикла профилактических мероприятий, начиная его с детских лет, особенно обращая внимание на период беременности и т. д. Более того, то, что имеет место в период беременности, в значительной степени зависит от состояния материнского организма до наступления беременности, т. е. имеется замкнутый цикл причин и следствий, следствий и причин, и весь цикл должен стать объектом медицинского контроля.

Однако было бы неверным считать, что в каком-то определенном возрасте время для лечения уже упущено: старение — это болезнь регуляции и поэтому во многих отношениях может поддаваться лечению.

В основном мероприятия, рекомендуемые современной медициной с целью борьбы с преждевременным старением и сцепленными с ним болезнями, направлены против избыточного накопления жира и против его избыточного использования как топлива. Именно к этому сводится борьба с перееданием, низкой физической активностью, стрессом, избыточным потреблением кофе, никотина и других стимуляторов мобилизации жира.

Однако диета может ограничить дефекты, порожденные нарушением регуляции, но не ликвидировать их до конца. Поэтому столь важное значение имеет разработка теории, которая определяла бы поиск новых путей и средств воздействия.

В свете рассматриваемой концепции, по существу, многого можно было бы добиться, если бы удалось применить препараты, действующие всего лишь в нескольких направлениях:

• повышения чувствительности гипоталамуса к регулирующим воздействиям;
• снижения продукции инсулина и главного стрессорного гормона — кортизола;
• увеличения продукции корой надпочечников некоторых гормонов типа этиохоланолона, дегидроэпиандростерона и андростерона;
• снижения содержания холестерина в клеточных мембранах и 
• подавления аппетита за счет восстановления в гипоталамусе уровня нейромедиаторов.

Не шутки ради отметим, что в этом последнем случае выигрывал бы не только каждый отдельный человек (а мы все действительно сгораем в пламени собственных жиров), но и общество в целом, ибо примерно на 1/3 снизилась бы потребность в пищевых продуктах и упростилась бы структура их производства.

Эти положения можно продемонстрировать некоторыми примерами.

Мы уже упоминали эксперименты Р. Гуда и его сотрудников, которые, снизив пищевой рацион у специальной породы мышей с 16 до 10 килокалорий в день, уменьшили у них частоту рака и увеличили продолжительность жизни.

В лаборатории эндокринологии Ленинградского НИИ онкологии также проводились исследования с подобной породой мышей, причем исходное состояние животных в двух лабораториях было практически одинаковым: если максимальная длительность жизни у мышей из лаборатории Р. Гуда была 600 дней, то у нас 641 день. Вместе с тем, совершенно не ограничивая пищевой рацион, а лишь применяя антидиабетический препарат фенформин, мы смогли увеличить среднюю продолжительность жизни — с 450±19 дней до 555±32 дня, т. е. на 25%. При этом частота рака у животных снизилась с 80% до 20%, то есть в 4 раза (рис. 7).

Дифенин (противосудорожный препарат), который обладает способностью снижать продукцию кортизола и инсулина, тоже увеличил продолжительность жизни животных и снизил у них частоту рака.

Сходное влияние на развитие ряда болезней старения и продолжительность жизни животных было обнаружено у препарата эпиталамина, выделенного из эндокринной железы — эпифиза. Выбор для воздействия именно этих препаратов основывается на том, что, согласно развиваемой концепции, ключевыми механизмами старения и сцепленных с ним болезней являются, с одной стороны, повышение гипоталамического порога к регулирующим воздействиям, а с другой — те вторичные гормонально-обменные сдвиги, которые в конечном итоге вызывают усиление использования как топлива жира вместо глюкозы. Эти препараты действуют на указанные ключевые механизмы¹³.

Кроме того, в эксперименте были получены и препараты — производные белковых гормонов — анагормоны (ана — приставка, характеризующая отрицание). Этим термином мной были обозначены такие производные белковых гормонов, у которых химическим воздействием устранена гормональная активность, но несмотря на это сохранено одно из трех свойств белковой молекулы:

• способность накапливаться в ткани-мишени и тем самым мешать действовать соответствующему естественному гормону;
• способность вызвать выработку антител, нейтрализующих по законам иммунологии действие естественного гормона, и 
• способность подавлять по механизму отрицательной обратной связи выработку естественного гормона.

Соответственно эти три класса анагормонов были обозначены как анагормоны-конкуренты, анагормоны-антигены и анагормоны-ингибиторы. Последние препараты, в частности, тормозили развитие рака у мышей.

Вместе с тем вполне обоснованно ожидать, что намного большего можно добиться, если комбинировать диету и средства, нормализующие функционирование механизмов старения¹⁴.

Таким образом, из многих специализированных областей медицины независимо от их сегодняшнего размежевания постепенно приходят средства, пригодные для воздействия на процесс старения. Никого не должно смущать, что лекарства из области патологии переносятся в область физиологии — старения, ибо «нормальные болезни» являются продолжением развития.

Не должно удивлять и то обстоятельство, что многие из применяемых нами препаратов известны давно. Просто до создания изложенной в этих очерках модели развития и старения перед фармакологией не ставились задачи поиска средств, которые бы обладали свойством снижать порог чувствительности гипоталамуса к регулирующим воздействиям. Но в медицине часто так бывает, что средства отсутствуют до тех пор, пока не названа цель и не сформулированы задачи воздействия, а после этого необходимые средства нередко могут быть найдены уже и среди существующих препаратов, применяющихся в медицине с иными целями.

Конечно, очень трудно предвидеть, насколько препараты, действующие в эксперименте на животных, окажутся эффективными для людей, не выявятся ли побочные эффекты, препятствующие их систематическому использованию, хотя и в настоящее время имеется ряд определенных клинических эффектов. Над этим еще предстоит работать. Но речь в данном случае идет не о специально медицинских проблемах, а об иллюстрации возможности повлиять благоприятным образом на течение возрастных процессов.

Значение всей этой проблемы сейчас возросло благодаря развитию цивилизации, которая, увеличив среднюю продолжительность жизни, одновременно создала условия и для активизации внутренних причин старения и болезней. В это противоречивое влияние цивилизации необходимо вмешаться без излишнего опасения противоестественности такого эксперимента. Ведь уже в течение столетия природа ставит свой эксперимент, связанный с увеличением длительности жизни. В эти отвоеванные у смерти годы многие люди несут тяжелое бремя болезней. Воистину нет времени больше ждать — настало время действовать.