Дело пестрых

Наверное, среди читателей нет человека, не слышавшего о стеллеровой корове. Это морское животное названо именем немецкого ученого-натуралиста, адъюнкта натуральной истории Петербургской академии наук Георга Вильгельма Стеллера (1709–1746).

Именно он первым обнаружил 4 ноября 1741 года неизвестное науке гигантское морское млекопитающее на одном из Командорских островов в Беринговом море во время Второй камчатской экспедиции. (О Георге Стеллере (Штеллере) и его путешествии на Камчатку см. «Наука и жизнь» № 11, 2002 г. и № № 7, 8, 2003 г.).

К сожалению, и корову Стеллера, и открытого им же большого очкового баклана безжалостно истребили за очень короткое время. Однако мы вспомнили об этом замечательном ученом не только в связи с описанными им, но уже исчезнувшими сегодня животными. Дело в том, что после кораблекрушения пакетбота «Святой Петр» — одного из двух судов Северной экспедиции в августе 1742 года — Стеллер вернулся на Камчатку и в течение двух лет занимался исследованием природы и быта жителей этого уникального уголка России — ительменов. Результатом работы стало сочинение «Описание Земли Камчатки», опубликованное на немецком языке во Франкфурте в 1774 году. В России труд был издан только через 225 лет (!), в 1999 году.

Так вот, в двенадцатой главе описания — «О камчатских рыбах» — есть такие строки:

В Большой реке водится рыба, именуемая ительменами «гахсюс», русскими же — «вором». В июле она отдельными особями поднимается вместе с другою рыбою. Ительмены рассказывают, будто она воровским способом составляет свое тело по частям, заимствуя их от всех других поднимающихся по реке рыб; поэтому-то она, как-то бывает и с ворами, встречается реже других, честных, людей. Так как голова ее похожа на голову горбуши, то, по мнению ительменов, она и заимствовала ее у последней, украв в то же время брюхо у красной рыбы, спину у мальмы, а хвост у чавычи.

Любопытно, что это за рыба — «гахсюс»? Реальный обитатель природы или собирательный образ, созданный воображением многих поколений?

Лососевые метаморфозы

Считается, что первые представители отряда лососеобразных рыб появились в водоемах разных континентов в период от 24 до 5 млн. лет назад, хотя, возможно, самым древним лососем была небольшая пресноводная рыба, обитавшая в реках Северной Америки примерно 50 млн. лет назад. В силу огромного разнообразия природных условий, в которых им приходилось обитать и выживать, лососи крайне изменчивы по своим внешним признакам. Один из любопытных тому примеров — изменение формы и размеров тела тихоокеанской нерки с целью уберечься от медведей и птиц, веками вылавливавших крупных особей на мелководных участках нерестилищ. По этой причине в мелких местах хитрая рыба в борьбе за существование вынуждена была приобрести удлиненную, «прогонистую» форму тела и уменьшиться в размерах. На озерных же (глубоководных) нерестилищах Камчатки медведям и птицам не так просто достать нерку, поэтому здесь преобладают крупные, «высокотелые» особи. Другой, не менее оригинальный пример борьбы за жизнь — отрицательный фототаксис (избегание света) у молоди горбуши, скатывающейся в море в первый год жизни. Чтобы не быть съеденными в этот период своего беспомощного существования, мальки горбуши (смолты) перемещаются вниз по течению… только ночью. А вот из каких соображений только что выклюнувшиеся личинки горбуши поголовно оказываются самками и только перед началом скатывания в море половина их становится самцами, догадаться нетрудно. Ведь известно, что женский организм более вынослив.

В борьбе за выживание лососи, как отмечал Георг Стеллер, вынуждены часто «заимствовать» голову у горбуши, брюхо у нерки, спину у мальмы, а хвост у чавычи. О тех же, кто не сумел приспособиться, сегодня мы знаем только по находкам палеонтологов. Самый удивительный среди вымерших представителей лососевых рыб — «саблезубый лосось» — Smilodonichthys, названный так по аналогии с его знаменитым современником, саблезубым тигром (Smilodon). Эта рыба длиной около 3 м весила порядка 225 кг. Свое название она получила за 5-сантиметровые клыки, украшавшие ее челюсти. Однако ученые полагают, что саблезубый лосось вовсе не был страшным хищником. Наоборот, судя по строению сохранившихся костей черепа и жаберным тычинкам, он относился к вполне мирным фильтраторам, вылавливающим из воды всякую мелочь. А что касается огромных зубов, то, вполне возможно, они служили одним из признаков «брачного наряда» (у многих современных лососей в брачный период происходит усиленный рост челюстей и зубов).

Лососевые (Salmonidae) — одно из трех семейств отряда лососеобразных (Salmoniformes), включающее более 50 видов и тысячи разновидностей. За 50 млн. лет эволюции лососи расселились практически по всему миру, научились выживать в самых разнообразных условиях и изменять для этого по необходимости не только цвет, но и форму тела, «заимствуя» друг у друга отдельные его части. Рис. Н. Кондакова («Наука и жизнь»).

В настоящее время отряд лососеобразных (Salmoniformes) включает три семейства: лососевые (Salmonidae), сиговые (Coregonidae) и хариусовые (Thymallidae), хотя совсем недавно в него включали и очень дальних родственников лососей — щук и им подобных рыб, которые сегодня выделены в отдельный отряд щукообразных (Esociformes). Указанные семейства подразделяют на роды, которые объединяют более пятидесяти видов лососей, делящихся, в свою очередь, более чем на тысячу рас (разновидностей), адаптированных к определенным условиям среды и распространенных по всему миру.

Характерный признак лососевых — проходной образ жизни. Появившись на свет в верховьях рек, они до пяти лет и более живут в реке, после чего скатываются в море, где нагуливаются и достигают половой зрелости. Созревшие рыбы отправляются в родную реку на нерест. Это явление называется «хоминг». Его природа до сих пор до конца не исследована. Существует гипотеза, что в основе хоминга лежит импринтинг (англ. imprint — отпечаток) — запоминание рыбой химического состава воды в месте ее рождения. Действительно, лососи обладают чрезвычайно чувствительным обонянием и способны уловить запах ничтожной доли растворенного в воде химического вещества. Однако описана масса случаев, когда лососи «ошибались домом» — заходили не в ту реку.

Кстати, идущие на нерест рыбы отличаются по степени зрелости половых продуктов, а также упитанности. Получается, что ни биологическая (созрел для нереста — марш в реку), ни физическая (разжирел, стал легким для плавания в море — ступай в менее плотную речную воду) гипотеза не объясняет природы нерестовых миграций лосося. Из шести видов рода дальневосточных, или тихоокеанских, лососей (Oncorhynchus) только горбуша (Oncorhynchus gorbusha) идет на нерест в реку в строго определенном возрасте. У особей других видов длительность обитания в море может сильно различаться.

Все виды тихоокеанских лососей в период жизни в реках и озерах (2–5 лет), до скатывания в море, называются форелями. Фото А. Коновалова («Наука и жизнь»)

Представители рода тихоокеанских лососей — горбуша, кета, cима, кижуч, чавыча, нерка — после икрометания погибают. Таких погибших производителей называют «сненка». Лососи же рода настоящих (Salmo) — семга (Salmo salar) и кумжа (Salmo trutta), — обитающие в более прохладных водах, нерестятся по пять-шесть лет. В то же время на Камчатке существует загадочный, практически не изученный вид тихоокеанских лососей — микижа (Salmo mykiss) (по-местному «мыкыс» — пестрая рыба). Впервые его описал немец Вальбаум в 1794 году, а позже микижу выделили в отдельный род (Parasalmo). В популяциях представителя этого рода — камчатской семги (Salmo penshinensis) отмечаются рыбы, размножавшиеся до 6–7 раз в течение жизни. Вместе с тем многие особи после нереста погибают, как и другие тихоокеанские лососи.

Почти во всех больших реках и озерах Сибири и Дальнего Востока широко распространен род крупных лососевых рыб — таймени (Hucho) и ленки. Как и другие лососевые, таймень — хищник, достигает 1 м в длину и весит 60 кг. Живут таймени дольше других лососевых: возраст тайменя, пойманного в 1944 году в Енисее, поблизости от Красноярска, определили в 55 лет. Весил он 56 кг. Наконец, в природе есть уникальный таймень сахалинский (Hucho perryi) — единственный проходной вид в роду тайменей. Обитает в Японском море, входит на нерест в реки островов Хоккайдо, Сахалин, а также Приморья.

Радужная форель — жилая (пресноводная) форма стальноголового лосося (фото: «Наука и жизнь»)

У многих видов наряду с проходными формами имеются и пресноводные. Жилые, то есть еще не вышедшие в море озерные или ручьевые формы лососевых рыб принято называть форелями. У проходной кумжи жилая форма называется озерной форелью (Salmo trutta morpha lacustris), а радужная форель (Oncorhynchus mykiss) — жилая форма микижи или проходного стальноголового лосося (Parasalmo mykiss), «выходца» из Северной Америки.

Из досье тихоокеанских лососей

Чтобы выяснить, кто мог стать прообразом загадочного «гахсюса» из рек Камчатки, нам придется «с пристрастием» проанализировать особенности формы и поведения рыб, относящихся к роду дальневосточных или тихоокеанских лососей. К таковым, напомним, относятся шесть основных (массовых) видов: горбуша, кета, сима, кижуч, нерка (красная), чавыча. Три из них вошли в число «пострадавших» от проделок рыбы- «вора»: горбуша лишилась головы, нерка — брюха, а чавыча — хвоста. К этой же компании присоединяется мальма — тихоокеанский голец (Salvelinus malma). Этот вид менее многочисленный, чем первые шесть, но и ему досталось от камчатского «злоумышленника»: мальма «лишилась» спины.

Районы обитания всех этих видов расположены на огромном пространстве побережья и открытой северной части Тихого океана. Горбуша, как и кета, встречается в прибрежных водах Азии, к востоку от холодного устья реки Лена до теплых вод Корейского полуострова. На американском побережье ее можно встретить от устья прохладной реки Маккензи до реки Сакраменто в солнечной Калифорнии. Ареал кижуча простирается от сурового побережья Анадыря до Японского моря и от берегов Аляски до Сан-Франциско. Нерка, или красная рыба, облюбовала реки и озера Камчатки, Курильских островов и Охотского побережья, тихоокеанское побережье острова Хоккайдо, а также воды американского континента от Аляски до Калифорнии. Кстати, особая жилая форма нерки, характерная для вулканических озер Камчатки, называется кокани. Чавыча нерестится в реках северной части Тихого океана от Анадыря до Амура, на острове Хоккайдо и в Калифорнии. И лишь сима характерна только для прибрежных вод и рек азиатского материка — берегов Приморья, Кореи, Сахалина, Хоккайдо, Камчатки.

Из раскопок на побережье Британской Колумбии в Канаде удалось выяснить, что американские индейцы ловили лососей еще 8 тыс. лет назад. Промысловая статистика на Сахалине ведется с 1876 года, при этом характерно замечание известного русского естествоиспытателя Л. Я. Штернберга (1861–1927), наблюдавшего весенний ход лосося на острове в 1894 году: «Мы видели сонмы рыбы в таких речушках, в которых с трудом соображаешь, каким путем она могла забраться в их…». В этот же период исследователь П. Лаббэ уже замечал, что «чем севернее живет эта рыба, тем качество ее лучше и мясо питательнее».

Первой зацепкой в нашем расследовании был факт из описания Г. Стеллера о том, что неизвестный злоумышленник «в июле отдельными особями поднимается вместе с другой рыбой» по реке. Анализ дат начала нерестовой миграции позволяет легко установить: сима начинает заходить в реки Камчатки для нереста с середины мая до второй половины июля; чавыча — со второй половины мая до конца июля; мальма — с начала июля по август; нерка — с конца мая до начала сентября; мелкие особи горбуши — с конца июня, а крупные — осенью; кета — с первой половины июля до конца августа — начала сентября; кижуч (самый поздний) — с начала сентября до середины декабря. Таким образом, круг подозреваемых сузился: кижуч не мог быть «вором». В июле он занимался другими делами — нагуливал жир в море.

После анализа внешнего вида оставшихся шести кандидатов на имя «гахсюс» подозрение пало… на симу. В труде известного исследователя П. А. Двинина «Лососи Сахалина и Курил» находим описание симы и выбираем в нем интересующие нас, возможно «украденные», черты: голову, хвост, брюшко и спину. Итак, цитаты: «По внешнему виду и размерам сима похожа на горбушу… Окраска тела сребристая выше боковой линии, бока тела покрыты редкими, неправильной формы, небольшими темно-черными пятнами… Черные мелкие пятнышки продолговатой формы имеются на хвостовом плавнике, чаще всего на центральной его части… На брюшке ярко-красные полосы сливаются в одну яркую, как на боках тела, сплошную полосу…. Спина буроватого цвета, а у вершин поперечных ярко-красных полос имеется розоватый оттенок…». У другого автора: «Они(черные пятна. — Прим. авт.) покрывают спину и бока рыбы…» Ограничиваясь только этими штрихами, тем не менее нельзя не отметить, что рыбаки обоих берегов северной части Тихого океана единодушны в том, что сима в брачном наряде — самая красивая рыба планеты. Не зря японцы ее называют «сакура-масу», а американцы — «cherry salmon», что и в том и в другом случае обозначает «вишневый лосось».

Теперь сверим обнаруженные у подозреваемого «улики» с «показаниями свидетелей» — описанием пропавших частей тела у «пострадавших» лососей. О голове, сами понимаете, спорить не приходится — головы у горбуши и симы почти одинаковые. Конкретного описания брюшка нерки П. А. Двинин не приводит, но обращают на себя внимание отмеченные им факты: «В период нереста… бока (нерки. — Прим. авт.) становятся красными…» и далее: «…на теле нерки и плавниках отсутствуют пятна…». Нетрудно догадаться, какого цвета брюшко у нерки в период нереста, а перечитав описание этой части тела у симы, понять, у кого она ее позаимствовала.

Разберемся с хвостом. У чавычи, самого крупного из тихоокеанских лососей (вес до 60 кг): «… хвостовой плавник… покрыт мелкими черными пятнами» . Думаю — комментарии излишни.

Наконец, последняя улика — спина мальмы. Показания свидетелей по этому поводу весьма туманные: «Окраска тела мальмы в море серебристая, в реке появляются на боках тела многочисленные малиновые, розовые, серые и белые пятна (величина их обычно меньше величины зрачка)». При этом конкретно о спине — ни слова. Доказательства, прямо скажем, не самые убедительные, но с небольшой натяжкой их можно принять.

Несмотря на стройность и кажущуюся логику полученных заключений, смущает один вопрос. Если это была сима, то почему сегодня жители Камчатки изменили к ней свое отношение и «вором» не считают? А может быть, все-таки загадочный «гахсюс» — совсем другая рыба?

После более тщательного изучения «биографии» симы удалось установить удивительный факт. Участники экспедиций Центра дикого лосося на реки Камчатки по программе «Камчатская семга» — ихтиологи МГУ, Магаданского научного центра и Университета штата Монтана (США) — в начале 2000-х годов отмечали: «Сима — самый древний вид тихоокеанских лососей. Она наиболее близка к предку своего рода — радужной форели…» Ухватившись за эту ниточку, вспоминаем, что речь идет о микиже — жилой форме полупроходного вида тихоокеанского благородного лосося (Parasalmo mykiss). Проходная его форма на американском побережье Тихого океана называется Steelhead salmon — стальноголовый лосось, а на Камчатке — камчатская семга (Salmo penshinensis). В нашей стране она занесена в Красную книгу как «сокращающийся в численности, редкий вид».

Камчатка. Время нереста. Фото С. Горшкова с сайта www.gorshkov-photo.com

Сибирские казаки, впервые попавшие на Камчатку в XVI столетии, восхищались обилием там лососевых рыб. При этом очень скоро было замечено сходство самой редкой и ценной из них с печорской (беломорской) семгой. Так как Охотское море в те времена именовалось Пенжинским (по названию одной из рек Камчатки), то и рыбу сначала называли пенжинской семгой. Только со второй половины XVII века она стала называться камчатской. Сегодня семга обитает в реках Западной Камчатки от реки Аманина на севере до реки Большая на юге. На восточном побережье полуострова она встречается от реки Жупанова до Укинской губы. Любопытно, что наиболее многочисленные популяции семги известны на севере ее ареала — в Тигильском районе Корякского национального округа. А это, оказывается, единственный район Камчатки, где остались поселения ительменов, легенду которых в изложении Стеллера мы исследуем.

Потянув ниточку, удалось выяснить, что микижа, пресноводная форма камчатской семги, после продолжительных споров ихтиологов теперь называется Oncorhynchus mykiss (Walbaum, 1792) или «радужная форель». В Красную книгу она не занесена, обитает на Камчатке повсеместно и доступна для спортивного лова. Но самое интересное: у ительменов бытует поверье, что микижа — «нехорошая» рыба (несмотря на ее прекрасные вкусовые качества). Они называют ее почему-то «рыба-кошка». Но, ведь, согласитесь, у кошки есть воровские повадки. Так, может быть, прозвище «гахсюс» и переводится как «кошка»? Похоже, наше следствие подошло к концу и «дело пестрых» можно закрыть… К счастью, секреты природы лососей и сюрпризы их поведения на этом сюжете не заканчиваются.

Целители в чешуе

Причина потрясающего гастрономического успеха блюд из семги не только в их удивительных вкусовых качествах. Многовековой опыт жителей атлантического побережья Северной Европы, а также современные научные исследования показали: регулярное потребление семги предотвращает сердечно-сосудистые заболевания, гипертонию и соответственно внезапную смерть от инсультов и инфарктов. Смертность от этих недугов у жителей Гренландии, Исландии, например, не превышает 2–3%, тогда как в других странах показатель составляет 30–50%. А вот среди обитателей тихоокеанского побережья Азии и Северной Америки, большую часть рациона которых составляет рыба из другого рода лососей — тихоокеанских, обнаружить подобный благоприятный эффект не удалось.

Благотворное воздействие атлантических лососей на человеческий организм связано с содержанием в их тканях ненасыщенных жирных кислот типа омега-3, которые благоприятно влияют на структуру и активность клеточных мембран. Как атлантические лососи приобрели эти полезные свойства, многие годы оставалось загадкой.

Не меньшей загадкой для ученых была гибель тихоокеанских лососей после икрометания. Обычно такое поведение тихоокеанской кеты, нерки или чавычи объясняют самопожертвованием: тела погибших рыб служат источником пищи для бактерий, которыми кормятся мелкие формы речного зоопланктона, а те в свою очередь составляют основу рациона молодых лососей. Но тогда почему атлантические родственники тихоокеанских лососей, которые относятся к тому же семейству, не проявляют подобной заботы о потомстве и обрекают значительную часть своих мальков («пестрянок») на голодную смерть в первые дни активной жизни в студеных водах северных рек? Сами же благородные производители при этом живут до 8–13 лет (в два-три раза дольше тихоокеанских) и спокойно совершают таинство продления рода по 5–6 раз в течение жизненного цикла.

Ихтиологам давно известно, что причина смерти тихоокеанских лососей после нереста состоит не в истощении, а в неотвратимом старении организма. Такая программа заложена в их генетическом коде, формировавшемся тысячелетиями, для обеспечения выживаемости потомков — сохранения численности популяции. Следуя этой программе, дальневосточные лососи, отнерестившись даже в тихих (без водопадов), коротких речках Сахалина или Камчатки, не израсходовав и половины жира, накопленного в водах Тихого океана в период нагула, через две-четыре недели умирают «от старости». В этой связи уместно упомянуть о гипотезах, объясняющих причину брачных изменений у лососей. В брачном периоде при переходе в пресную воду лососи перестают питаться. У самцов образуется горб, появляется клык, чешуя погружается в кожу и практически срастается с ней. У самок происходит перестройка формы тела, изменяется цвет. Например, нерка становится ярко-краснй. Смысл всех этих трансформаций до сих пор не расшифрован. Некоторые биологи усматривают в них приспособление к условиям жизни в реке: изменение формы тела влияет на маневренность и динамическую устойчивость при движении в быстрой воде и при совершении брачных ритуалов. Изменение окраски на более яркую расценивают как проявление инстинкта охраны гнезда или сигнальной функции («место занято»).

После свершения таинства продления рода семейство нерки выполняет предсмертный ритуальный танец над нерестовым бугром с оплодотворенными икринками. Фото В. Роя («Наука и жизнь»)

Кстати, о месте. Его организацией занимаются самки обычно на неглубоких речных перекатах, где скорость течения может достигать одного метра в секунду и более. Сначала рыба делает в грунте «ванну», разгребая хвостом гальку, которая уносится потоком вниз по течению. В воде над этим углублением (от 15–25 до 40–100 см) развиваются противотоки и завихрения, которые удерживают откладываемую и тут же многократно оплодотворяемую самцами икру. Затем лососи раскапывают гальку чуть выше по течению, вода сносит ее в заполненную икрой «ванну» и накрывает будущее потомство так называемым нерестовым бугром. Его высота не превышает 15–25 см, длина может изменяться от 1 до 3,5 м, а ширина — от 0,5 до 2 м. Личинки остаются в «доме» до полного рассасывания желточного мешка. У горбуши это происходит через 80–120 дней, у кеты — через 70–100, у нерки — через 50–150 дней после выклева.

Среднее число икринок в гнезде также зависит от вида лосося. У горбуши и симы оно обычно составляет 1800–1900 штук, у кеты — 2800, у кижуча — около 5000, у нерки — 3200–3500, у чавычи — до 8000 при максимуме 14 300 икринок. Выживаемость отложенной икры у кеты, например, на нерестилищах Сахалина составляет 75–82%. На Камчатке этот диапазон расширяется до 31–81%, а в Амуре выживает максимум 37% отложенной икры.

Высвобождение из икринок. Фото С. Горшкова с сайта www.gorshkov-photo.com

Но вернемся к причинам самопожертвования тихоокеанских лососей. Еще в 1961 году американские ученые установили, что действие программы старения у этих рыб можно остановить посредством хирургического вмешательства. В 2002 году в США такой эксперимент был успешно повторен — у чавычи удалили надпочечники (органы, вырабатывающие половые клетки). В результате ее жизненный цикл увеличился в 2 раза — с четырех до восьми лет. Но у семги из рек Северо-Западной Европы он составляет 8–13 лет, без каких-либо операций!

Доктор биологических наук В. Зюганов из Института биологии развития им. Н. К. Кольцова РАН предположил, что у семги программа старения «взломана» естественным путем в процессе эволюции вида. Главный «хакер», изменивший генетический код, — всем хорошо известный двустворчатый моллюск Margaritifera margaritifera, или жемчужница. До недавнего времени он был аборигеном европейских северных рек — традиционных районов нереста семги. К началу XXI века 99% популяций M.margaritifera в мире вымерло из-за высокой чувствительности к загрязнению. Относительно крупные поселения моллюсков остались в реках России (Варзуга), северо-западного побережья Европы и Шотландии.

Сроки нереста семги совпадают с периодом нереста жемчужницы (конец августа — сентябрь). Ее личинки, в отличие от других двустворчатых моллюсков (мидии или устрицы), в первые моменты после выклева не могут свободно плавать и вынуждены сразу за что-нибудь уцепиться, чтобы не быть съеденными хищниками и немного подрасти до начала оседлой жизни на дне. Жабры семги, пришедшей из океана в реку на нерест, как и жабры плавающих в это время в реке молодых, еще не скатившихся в море лососей, оказываются в этот момент очень кстати. Цепляясь за них, личинка начинает выделять в организм рыбы пока неизвестные вещества, которые заставляют семгу за 12–15 часов «строить» из родной жаберной ткани, богатой кислородом и питательными веществами, многослойную капсулу с постоянной температурой, защищая тем самым «паразита» от хищников и природных катаклизмов, пока он не «созреет» для самостоятельной жизни. Такие паразитические личинки называются глохидии.

Самое интересное в этом сюжете то, что глохидиям для созревания в капсулах требуется примерно 1500–1750 градусо-дней. В холодных реках Северной Европы такая сумма набирается в течение 8–11 месяцев. Паразиты заинтересованы в том, чтобы их «суррогатная мать» не умерла от быстрого старения до нужного срока. Ученые полагают, что личинки жемчужницы для обеспечения своей выживаемости за 8 млн. лет совместной эволюции научились замедлять процесс старения лосося путем внедрения в него «генов долголетия». Сами моллюски, кстати, могут жить до 40–60, а иногда и до 100 лет, умирая от чрезмерной тяжести раковины или, как сегодня, от воздействия непривычных токсикантов техногенного происхождения.

С точки зрения изложенной гипотезы легко объясняются приведенные выше загадки лососей. Так, в тихоокеанских реках Азии и Северной Америки также обитают жемчужницы, личинки которых ведут паразитический образ жизни на жабрах. Но здесь, в более теплых условиях, для «созревания» им требуется всего 30–45 суток. Иными словами, через месяц-полтора личинка уже готова к донному обитанию и не нуждается в поддержании жизни «суррогатной матери». Поэтому тихоокеанские лососи и гибнут после нереста — их программа старения не подверглась вмешательству извне.

С камчатской семгой дело обстоит сложнее. Часть ее популяции, очевидно, получает продлевающий жизнь «допинг» от глохидий и поэтому может нереститься по несколько лет. Другой же части микижей повезло меньше, и глохидии почему-то не поделились с ними генами долгожительства. Возможно, причину такой дифференциации надо искать в геологической истории региона, когда примерно 60 тыс. лет назад произошло изменение климата северной части Тихого океана с относительно мягкого на более суровый. Как известно, 12–23 тыс. лет назад между Северной Америкой и Азией существовал сухопутный «мост», получивший название «Берингия». Этот перешеек шириной 1500 км, тянувшийся от современного о. Врангеля на севере до гряды Алеутских островов на юге, отделял Северный Ледовитый океан от Тихого. Поэтому акватория северной части Тихого океана тысячи лет находилась под интенсивным воздействием потоков теплого течения Куросио, которое обогревало, по-видимому, даже побережье Аляски. В период последнего оледенения (17–20 тыс. лет назад) уровень Мирового океана в этом районе был на 110 м ниже современного. По мере таяния ледника уровень моря начал подниматься и Берингия стала уходить под воду. Около 6 тыс. лет назад Северная Америка окончательно отделилась от Азии проливом, через который студеные воды Северного Ледовитого океана начали «освежать» Тихий, соперничая с теплым течением Куросио и делая постепенно местный климат более суровым. Какими были размеры пролива в то время, сказать трудно, но сегодня его глубина не превышает 36 м, ширина — 86 км, а длина — 96 км.

Безбедно обитавшие до климатической катастрофы в северной части Тихого океана жемчужницы оказались в тяжелом положении. Чтобы выжить в холодных водах, они начали приобретать навыки «генетического хакерства» и научились использовать тихоокеанских лососей для вынашивания личинок. Естественно, самые древние тихоокеанские благородные лососи (Parasalmo mykiss), проходной формой которых является камчатская семга (Salmo penshinensis), первыми приютив на жабрах глохидию, стали долгожителями. Однако в дальнейшем по мере смягчения климата до современного уровня у моллюсков отпала необходимость в продлении жизни лососей.

Но это еще не все. Есть предположение, что именно глохидии-жемчужницы «повинны» в удивительной способности лососевых всего мира возвращаться в родные реки для нереста. Внедряясь в жабры, они, очевидно, стимулируют у рыб процессы молекулярного узнавания, воздействуя каким-то образом на их эндокринную систему, которая у лососей вместе с нервной контролирует поведенческие инстинкты.

Литература:

• Двинин П.А. Лососи Сахалина и Курил, 1959.
• Зюганов В.В. Парадокс паразита, продлевающего жизнь хозяина. Как жемчужница выключает программу ускоренного старения у лосося // Изв. РАН. Серия биол., 2005, № 4, с. 435.
• Кожевников Ю.П., Железнов-Чукотский Н.К. Берингия: история и эволюция. — М.: Наука, 1995.
• Медников Б.М., Шубина Е.А., Мельникова М.Н. Молекулярные механизмы генетической изоляции // Природа, 2001, № 5.
• Павлов Д.С., Савваитова К.А., Кузищин К.И. и др. Тихоокеанские благородные лососи и форели Азии. — М.: Новый мир, 2001.
• Промысловые рыбы России. В 2-х томах // Под ред. О. Ф. Гриценко, А. Н. Котляра и Б. Н. Котенёва. — М.: Изд-во ВНИРО. 2006.
• Скопец М. Камчатская семга // Рыболов-Elite. 1999, № № 4, 5.
• Скопец М. Сима // Рыболов-Elite, 1995, № 1.
• Стеллер Г.В. Описание Земли Камчатки. — П.-Камчатский: Изд-во «Камчатский печатный двор», 1999.
• Терещенко А. Микижа на Камчатке // Российский рыболовный журнал, 1999, № 4.
• Цессарский А.А. Благородное семейство // Рыбоведение, 2005, № 40.

Дмитрий Яковлевич Фащук, доктор географических наук
«Дело пестрых», Наука и жизнь, № 6 2007